Анастасия Лик - Нити судеб [СИ]

— Как? — тут же спросил Максимилиан. Осознание того, что он живёт рядом с входом в загробный мир, смутило, мягко говоря.

— Не перебивай меня, — строго сказала богиня, и Максимилиан поспешил замолчать и позволить Афине продолжить свой рассказ.

— Разумеется эта пещера ничем не отличается от других, простой путник, забредший туда никогда не найдёт входа в Аид, но я тебе помогу.

Максимилиан благодарно кивнул, боясь сказать хоть слово.

— Возьми с собой три золотые монеты. Харон не повезёт тебя бесплатно. Одна монета, чтобы переплыть Стикс в одну сторону, и две, для тебя и Лины, чтобы вернуться, — произнесла Афина, махнула рукой, и через секунду Максимилиан был облачён в свой доспех. — Это отдашь Лине, — протянула она руку, в которой было два ножа, те самые, с которыми он видел её на поле боя у стен Рима.

Максимилиан уж было хотел спросить, зачем они ей в Аиде, но передумал и послушно взял клинки с нестандартной рукоятью, сделанные специально под маленькую женскую ручку и начал осматривать их.

Ножи были великолепны, и явно были сделаны рукой Тирея, легендарного греческого оружейника. Длиннее простого ножа, и его можно было бы назвать очень, очень коротким мечём, если бы не тонкое изящное лезвие.

"Они бесподобны, правда?" — услышал он женский голос в голове, и поспешил закрепить их у себя на поясе и собраться с мыслями. Сейчас не время расслабляться. И посмотрел на Афину, которая терпеливо ждала, пока он разберусь с оружием, а её милая улыбка говорила о том, что она прекрасно знала о смятении, царившем в душе Максимилиана.

— Спустишься в пещеру, туда, куда не проникает солнечный свет, и закроешь глаза, они могут помешать тебе, и пойдёшь прямо, — продолжила говорить Афина. — Ты должен чётко знать, куда ты направляешься, и желать туда попасть. Страх и нерешительность отбрось в сторону, иначе твои блуждания продлятся не один день. Ты почувствуешь, когда окажешься у порога в подземный мир, тогда и можешь открыть глаза. Двери охраняет Кербер, трёхглавый пёс. Он пропустит тебя в царство Аида, но вот выйти будет очень сложно, но я верю, что ты справишься, мой полководец.

Максимилиан нервно сглотнул.

— Старый Харон, перевозчик умерших душ, перевезёт тебя через мрачные воды Стикса. Ему не нужно говорить, куда ты направляешься, ты воин, а значит, повезёт он тебя в лагерь павших воинов. Там ты и найдёшь свою жену.

— А Аид, он отдаст её? — осмелился спросить Максимилиан.

— Лина не умирала, он не может её держать у себя, но тебя должен волновать не он, а другие обитатели подземного мира, ибо как только ты вознамеришься забрать Лину, станешь добычей для них. Тебе всё ясно?

— Да, — сказал Максимилиан, хотя ему не было ясно абсолютно ничего.

— Хорошо, — улыбнулась Афина, и через секунду он оказался возле входа в пещеру, едва не упав от неожиданности. Но глубоко вздохнув, Максимилиан проверил на месте ли меч, ножи для Лины, деньги для Харона и сделал первый шаг.

Страх и нерешительность отбросить… легко сказать… Ему никогда в жизни не было так страшно, но и уверенности было также предостаточно. Всего несколько мгновений той, другой жизни, и теперь Максимилиан был готов на всё, чтобы увидеть те голубые глаза, коснуться золотистых волос Лины и обнять сына.

Чтобы вернуть ту жизнь нужно спуститься в Аид? Значит, он спустится туда и заберёт оттуда свою жену.

Пройдя немного вперёд, Максимилиан глубоко вздохнул, закрыл глаза, и вытянул перед собой руки. Первый шаг дался тяжело, второй уже легче, и уже через некоторое время он уверенно шёл вперёд. Спотыкаясь о камни и проваливаясь в лужи по колено, и очень стараясь не думать о ямах и ущельях, в которые мог упасть. Нет, сейчас он страстно желал попасть в царство Аида.

Не известно сколько времени бродил Максимилиан по бесконечному лабиринту пещеры, упираясь в нескончаемые тупики, разворачиваясь, и снова идя вперёд. Он уже потерял счёт времени, и казалось, что уже бесконечно долго блуждает по пещере, как вдруг вокруг образовалась оглушительная тишина. Разумеется, в пещере и без того было не слишком шумно, только звуки воды слышались где-то вдалеке, да громкие шаги и нервное дыхание, но вдруг всё как будто пропало. Пропал мир.

Максимилиан открыл глаза. О боги, он стоял на пороге загробного мира, в этом не было сомнения. Пред ним была огромная арка, подходящая скорее для титана, нежели для простого человека, и черная дыра за ней.

Но, убедившись, что меч с ним, Максимилиан твердо прошёл вперёд, оставив нерешительность позади, и как только пересёк арку, чернота, казавшаяся непроницаемой, расступилась в туже секунду, и он оказался на широком песчаном берегу.

— Священный Стикс, — тихо прошептал Максимилиан, зачарованно смотря на водную, бескрайнюю гладь воды, раскинувшуюся передо взором.

Вокруг было невероятно темно, темно и тихо. Но тишина, окружившая со всех сторон, не давила на уши, как обычно бывает после сражения, когда звуки боя затихают, солнце скрывается за горизонтом и становилось тихо. Оглушительно тихо. Нет, эта тишина была другой, приветливой, спокойной, но мёртвой. И как ни удивительно в черноте, которая окружала Максимилиана, всё было видно очень чётко. Под ногами мелкий песок, наступая на который ноги не проваливались в него, как следовало бы ожидать, а крепко держались на поверхности. Чёрное бездонное небо над головой без звёзд пугало и завораживало одновременно. Да уж, место было невероятно мрачным.

Максимилиан сделал ещё один шаг и почувствовал движение рядом с собой. О боги! Только хорошее самообладание не позволило ему закричать. Перед ним лежал Кербер, а это был он, в этом не было сомнения. Огромный как храм Афины во дворце, с тремя головами и прикован толстой цепью к скале. Одна из его голов лениво взирала на полководца, широко зевнув и оголив острые как кинжалы зубы. Но Максимилиан его, по всей видимости, не интересовал, и он лёг обратно на свои здоровые лапы, закрывая глаза.

Полководец заставил себя отвернуться от этого чудовища и решительно пошёл прямо к виднеющейся вдалеке лодке, стоявшей у берега.

Высокая скрючившаяся фигура, сидевшая на корме маленького деревянного судна, вдруг ожила.

— Максимилиан, настало и твоё время? — прокряхтел старик. — Но постой, ты же жив, — удивлённо воскликнул он. — Хотя мне нет дела до твоих проблем.

Он протянул высохшую и белую как снег руку, требуя плату.

Максимилиан, как и положено, положил ему в ладонь одну золотую монету, плату за проезд, и, собравшись с духом, сел в лодку, внимательно осматривая сурового, старого Харона, перевозчика душ умерших. Интересно, зачем ему тут деньги, и на что он их тратит?